Видимо, мама Дарси каким-то образом предвидела судьбу своей семьи, а потому бросила мужа и новорожденную дочь, уехав искать новую жизнь. Девочка осталась на попечении отца, Уолтера Салливана, что, правда, не обделяло ее вниманием и заботой. Только вот отец у нее был необычный, а именно, нелегальный торговец оружием. Еще был дядя, Крис Салливан, не менее необычный, чем отец, молодой и амбициозный наркодилер. Так что можно сказать, подпольная деятельность была чем-то вроде семейного дела. К тому же, братья были близнецами, поэтому странностей и оголтелой экзотики в жизни девочки с самого начала было предостаточно.
Жили они все втроем, оба брата души не чаяли в Дарси, играли с ней, покупали все, что душе угодно, иными словами, воспитывали как надо и пожалуй, это было единственное существо, к которому эти люди питали искреннюю любовь. Дома у Салливанов всегда вкусно пахло свежеприготовленной едой, звучала музыка, когда кто-нибудь играл на гитаре, двое остальных подпевали. По многим причинам их жизнь можно было назвать ограниченной - постоянные переезды с место на место, редкое посещение общественных мест и постоянные исчезновения обоих мужчин на пару дней, а то и недель без предупреждения, но Дарси каждый раз преданно ждала их возвращения.
Примерно тогда, когда пошла в начальную школу, девочка начала жаловаться родственникам на голоса в голове и на то, что "она хочет занять мое место". Поскольку Салливаны не могли открыто обращаться в больницу или частные клиники, они попросили помощи у знакомого психиатра, который поставил девочке страшный диагноз: множественная личность*.
Много сил уходило на то, чтобы личность не проявляла себя, и когда всем членам семьи уже казалось, что все позади и наступила длительная ремиссия, голос в голове Дарси приобрел силу, появится странный гул в ушах, а также зрительные и тактильные галлюцинации. Постановка диагноза не заставила себя ждать: шизофрения*.
Эта семья привыкла ко многому, со временем привыкла и к отклонениям, что были у Дарси. Несмотря на это, она была талантлива в музыке и живописи, изучала языки, превосходно танцевала. Ко всему прочему, звонко смеялась и была остра на язык. Чтобы не расстраивать Криса и Уолтера, девочка исправно пила таблетки и соблюдала режим, иными словами, делала все для поддержания нормального состояния. Когда и эта проблема перестала быть такой острой, Дарси Салливан лишилась всего.
Ей тогда было двадцать лет. Она по-прежнему жила с отцом и дядей, в которого на тот момент была взаимно влюблена. Она прекрасно знала, кем работали ее родственники, но не могла заставить их бросить заниматься своим бизнесом. Однажды в дом Салливанов пришли люди. Их было много, не меньше восьми человек. Они пытали Криса и Уолтера на глазах у Дарси, а потом убили их обоих. Естественно, девушку не оставили нетронутой: ее сильно избили и изнасиловали, потом затолкали в машину и выбросили на каком-то километре как-той трассы. И тогда девушка подумала, что лучше бы она умерла. Ей было больно и страшно, она ни на секунду не переставала плакать. Около недели Салливан ходила по городу из места в место, похожая на призрака и умиравшая от обезвоживания, пока ее не нашли и не передали в психиатрическую лечебницу. Там девушка провела два года, в течении которых не произнесла почти ни слова, а потом ее забрали на новое место. Куда? Зачем? Дарси это было безразлично.

Дакота родилась в семье своих папы и мамы, как это обычно и случается, но вот только в случае этой конкретной девушки рождение было самым лучшим ее достижением и самым торжественным моментом жизни. Отец Дорми держал небольшую антикварную лавку, где всегда пахло затхлостью и почти всегда было пусто. За все те пару раз, что отец приводил девочку на работу, она видела посетителей всего раз пять, не больше, но все они были очень богатыми. В отличие от семьи Дорми, которая порой недоедала из-за больших затрат, о которых будет рассказано позже. Так вот, маленькая Дакота с жадностью и завистью смотрела на покупателей, этих толстосумов, машина которых стоила больше, чем вся ее никчемная жизнь. Она думала о том, что миром правят деньги. Именно этот вывод помог Дакоте попытаться украсть кошелек из кармана одного богатого мужчины, но она тут же была поймана с поличным. Поскольку девочке было только шесть лет, и это не являлось подсудным возрастом, ей все спустили с рук, а отец был настолько вымотанным и уставшим, как и всегда, что у него не хватало сил и желания даже на то, чтобы объяснить девочке, что воровать плохо и что однажды она может попасться. Говоря о расходах, о которых упоминалось раньше. Дело в том, что мать Дакоты страдала болезнью Хантингтона* и не могла даже обслуживать себя, для чего ей приходилось нанимать сиделку, что было недешевым удовольствием. Не говоря уже о постоянных визитах к специалистам и лекарствам, которые не выводили семью из нужды.
Когда финансовое положение Дорми ухудшилось, от услуг сиделки пришлось отказаться, и тогда эта нелегкая обязанность легла на маленькую Дакоту. У нее не было времени и возможности на то, чтобы расти избалованной или эгоистичной. Равно как не было времени на друзей и учебу, так как мать нуждалась в постоянном уходе, а состояние ее год от года неминуемо ухудшилось, что злило Дорми до закипания крови. Она была по натуре взрывной, дерзкой и бесстрашной, амбициозной вдобавок, что делало для нее невыносимым заточение дома в качестве сиделки.
Смерть матери была в общем-то нелепой: она подавилось куском пищи во время того, как Дакота кормила ее. Все говорило о том, что это несчастный случай и неминуемое нарушение глотательных функций у больной, однако безутешный от горя отец винил во всем Дакоту и отказывался впредь иметь с ней что-либо общее. Когда выяснилось, что в добавок к этому на ее пути было совершено немало краж, было принято решение отправить девочку в интернат для трудных подростков, своеобразную детскую колонию. Талантливую воровку и взломщицу с сильным бруклинским акцентом об этом никто, понятное дело, не спрашивал. Через три месяца после того, как Дорми попала в интернат, ее оттуда забрали, как это было сказано ей, в "другое место, где тебе не будет скучно". След Дакоты Дорми обрывается в Резиденции.